интервью с участницей Искренковских чтений-2020

– Интересно ли было вам участвовать в женском поэтическом фестивале? #искренковские_чтения

– Да, это был яркий опыт. Особенно мне понравилась задумка с коллекцией рукописных текстов. Когда мы умрем, люди будут смотреть на наши рукописи и думать, неужели эти дамы действительно все это написали =)

– Обнаружили ли вы интересные имена?

– Из-за того, что я работаю главным редактором журнала “Формаслов” и давненько обретаюсь в литературных кругах, с большей частью участниц я была уже знакома.

– Чужие стихи, которые читают профессиональные актрисы, или собственные стихи, которые читают поэтессы — что интереснее? Или это несопоставимые жанры?

– Мне всегда будет читающая поэтесса интереснее. Только автор может целиком передать свой текст интонационно. Конечно, у чтения профессиональных актрис есть свои плюсы: поставленный голос, умение держать паузу. Но когда женщина-поэт выходит на сцену, она превращается в песок, ветер, реку – ты видишь, как глаза загораются и гаснут, как жилка на горле подрагивает в особенно личных местах… Волшебство.

– Открывают ли радикально женские пространства новые творческие или социальные возможности?

– Для меня лично проекты, подобные Искреновским чтениям – в первую очередь про изменение статуса поэзии, созданной женщиной. Искусство вообще – дело серьезное, поэтому мне бы хотелось, чтобы написанное мною воспринималось отдельно от моей способности вкусно готовить или мило выглядеть на фотографии. Поэт – это прежде всего душа, а поэзия – род служения.

– Представленность женщины в современной поэзии в литературе, возможность пробиться для начинающего автора из провинции — важная тема или же лишняя тема?

– Я родилась на юге Украины, а выросла в горном поселке близ Ялты. История «поэт в провинции» – это моя личная история. Могу сказать, что пробиться сложно, но вполне реально. Нужно только не воспринимать очередной отказ как повод для самоубийства. «В этой жизни помереть не ново», а если уж помирать, то явно не из-за отказа в публикации. А еще думается, что талантливо пишущих женщин с каждым годом будет все больше. Это закономерно – чем меньше быт съедает сил, тем больше этих сил может быть потрачено на по-настоящему важное. К примеру, отделение IBM в России уже сегодня возглавляет женщина.

– Какие писательницы, поэтессы, книги, написанные женщинами, служили ролевыми моделями для вас?

– В детстве я зачитывалась серией про Анжелику, созданную фактически Анн Голон (ее муж был скорее историческим консультантом). Отсюда тяга к приключениям. Позже настал черед «Унесенных ветром». «Я подумаю об этом завтра», золотые волосы безвольного мужчины, платье из маминой шторы. Бунт и натиск. Умение выжить у меня явно от Кэти-Скарлетт. Я до сих пор считаю, что Маргарет Митчелл написала отличную книжку. В 16 лет запоем читала Франсуазу Саган, лет в 20 — Джейн Остин. А так — ряд достаточно типичный: Сильвия Плат, Симона де Бовуар, Анна Ахматова, Белла Ахмадуллина, Харпер Ли. Из ныне живущих пристально слежу за Донной Тартт.

– Сколько улиц в вашем городе названо в честь женщин-поэтов или писательниц? На улице с каким названием вам бы хотелось жить?

– Я с удовольствием жила бы на улице Ахматовой, но, к сожалению, купить квартиру там не получилось. Москве не хватает улиц Марины Цветаевой, Айседоры Дункан, Майи Плисецкой, Дженис Джоплин, Габриэль Шанель, Фриды Кало — десятки и десятки названий я могла бы предложить, мне кажется, совсем не обязательно жить в городе для того, чтобы его улица могла носить твое имя.

– «Формаслов» очень подвижный, современный, горизонтальный проект — это отражение ваших представлений о том, как устроена идеальная современная плодородная искусственная среда?

– Спасибо! Да, мы с Аней Маркиной так его и задумывали — воплощением наших представлений об удобном и стильном ресурсе. Я всегда радуюсь, когда «Формаслов» хвалят: впрочем, до конца не привыкну к тому, что всего год назад он существовал только в наших мечтах, а сегодня я рассказываю о нем в интервью. Скажу сразу — журнал и связанные с ним проекты (например, недавно мы запустили бесплатную pdf-библиотеку) почти полностью поглотил нашу жизнь, но я ничуть не жалею об этом. Наша славная редакция, что называется, «горит», и мы как матери-основательницы «горим» вместе с нею.

– Поэтический дуэт #белкавкедах: как вы познакомились с Анной Маркиной? Что вы считаете залогом долгого творческого сотрудничества? Какой из ваших совместных проектов — нет, не самый удачный — а самый важный для вас?

– С Аней мы заочно познакомились полжизни назад (пересеклись в финале одного литературного интернет-конкурса). В реальности же связал нас одесский фестиваль «Провинция у моря-2015»: мы читали стихи, заплывали за буйки, пили красное и намертво задружились. #белкавкедах появилась на свет только в 2017 году, то есть мы еще два года дозревали до создания чего-нибудь эдакого.

Залогом долгого творческого сотрудничества я считаю, во-первых, совпадающие жизненные ценности, а, во-вторых, любовь к текстам друг друга. Без любви, без ощущения сестринства далеко не уедешь.

Самый важный для нас проект — формасловское издательство, птенчик которого должен вот-вот вылупиться. Мы сейчас ведем работу с четырьмя авторами (кстати, все они девушки и девушки одаренные), занимаемся оформлением бумаг и, надеюсь, осенью начнем звучать «во весь голос».

— Расскажите о ваших собственных книгах (название, краткое описание, годы) — где можно их приобрести?

Первые две книги — «Зеленый отсчет» (2009) и «Том второй» (2012) — были опубликованы в Крыму в пору нахальной юности, в продаже их нет, зато у меня в сундуке (вру, сундука у меня тоже нет, обычный комод) хранится их перевыпуск 2014 года. Хотите заполучить — за деньги или в подарок — ищите меня в социальных сетях. https://www.facebook.com/EvgeniaJenBaranova

Что касается двух следующих — «Рыбное место» и «Хвойная музыка» — то они продаются на Озоне, мелькают в книжных.
Ссылка на РМ https://www.ozon.ru/context/detail/id/139372545/
Ссылка на ХМ https://www.ozon.ru/context/detail/id/160231847/

Если же вы, теоретические друзья-читатели, жаждете получить версию с автографом, пишите опять-таки в ФБ или ВК, слишком грабить я вас не стану, а добрая подпись на титульнике у вас будет.

Не знаю, что стоит ли уточнять, что все 4 книжки — сборники стихов, до прозы я, видимо, не доросла.

– Расскажите о ваших театральных проектах и планах.

– Есть мечта сделать белкин спектакль, да руки не доходят. Нужен режиссер, готовый влюбиться в стихи Анны Маркиной и Евгении Джен Барановой и обогатить поэзию визуальным действом.

– Ваши пять любимых современных поэтесс (с примерами лучших стихотворений)?

Анна Маркина

Чужой

Октябрь падал, будто подожжённый.
И на его крыле у МФЦ
Я встретилась с подобием Чужого.
Речь об отце.

Он был заточен, словно ножик острый,
Под стычки: там поранить, тут пролезть.
Нас разделял бескислородный космос
уже лет шесть.

Отец был глух в прямом и переносном…
Как будто в криогенный сон залёг
И мчался, замороженный, сквозь космос,
Так был далёк.

Луна не понимает сути люстры.
Как за щитом, скрываются вдвоём
За тишиной.
— У нас проблемы, Хьюстон,
Приём, приём.

За два часа бумажного улова,
Пока решались мелкие дела,
Он не сказал мне, кажется, ни слова,
Хоть я ждала

По крайней мере робкой установки
Сигнала, совпадения полей.
Оставь надежду, всякий, на стыковку
Двух кораблей.

Один, среди железа и безмолвия,
Набрав с собой припасов боевых,
Отец всё отдаляется за молнии
лет световых.

Но слышу через ночь десятым чувством,
Что всё же, пыл утратив боевой,
Чужой передаёт:
— Вас понял, Хьюстон.
Лечу домой.

 

Лета Югай

Урок чистописания

Отец не держал обиды на советскую власть.
Можно сказать, камня за пазухой не хранил.
Переписывая набело: любил.
Может быть, чего и хотел рассказать, но мать ему не давала.
У матери и своя мать, моя бабушка, тоже сидела.
На полях: она была очень честная, даже слишком.
Дала зерна двум солдаткам с детьми,
Кто-то и настучал.
Всех троих посадили.
Переходя к главному тексту:
И мать написала письмо т у д а.
А почерк у нее был, такой ровный, красивый, что загляденье!
Через полгода выходит как-то из школы, а там бабушка,
Похудевшая, в отрепьях, стоит поодаль.
Смотрят друг на друга, а обняться не смеют (мама учительница, мало ли что).
Так бабушка и пошла в свою деревню еще пять километров. А мама обратно в школу, Вести урок: “У Шу-ры ша-ры. Ма-ма мы-ла ра-му”.

Много ведь писем писали, говорят, не все читались,

А её – такое красивое, ладное, загляденье –  прочитали.

Вывод: (мама всегда говорила) учитесь красиво писать, учитесь, учитесь, учитесь.

Вот мы выучились, разъехались.
И никакой в нас обиды.
Вот это мама. Вот это мама с отцом.
А бабушкиной фотографии не сохранилось.

Ольга Аникина

Стекло
…Им нравилось моё лицо,
ему они и улыбались.
Когда ж я что-то говорила –
я говорила очень мало,
меня почти никто не слушал.
Но вдруг случилось кое-что.
Всему виной настенный шкафчик
с непрочной дверцей из стекла.
Он много лет висел на кухне,
и странно, что никто не видел,
как вдоль поверхности стеклянной
мелькнула трещина.
И вот –
неосторожное движенье.
Я дверцей хлопнула, не глядя,
достала соль или петрушку,
и наклонилась над плитой.
А в это время гильотина
скользнула вниз.
Надбровье.
Веко.
Щека.
Часть носа.
Подбородок.
Глаз уцелел, о счастье, глаз.
Прошло два года. Что могли –
то залечили.
………………………………………
Нынче люди
совсем не смотрят на меня.
Зато – что ни скажу – то слышат.
Прислушиваются, кивают,
и, отвернувшись деликатно,
ещё раз просят повторить.
Смеюсь в ответ: так меньше видно
лицо.
И мне давно понятно,
что ни умнее я не стала,
ни мир не сделался добрей.
Но я всё так же, как и прежде –
люблю, что хрупко. То, что бьётся.
Стекло? А хоть бы и стекло.

Надя Делаланд

Бог не старик, он – лялечка, малыш,
он так старался, сочиняя пчёлок.
Смотри, как хвойный ёжик непричёсан,
как черноглаза крошечная мышь…

Но взрослые скучны, нетерпеливы,
рассеяны и злы, им невдомёк,
какое счастье этот мотылёк,
кружащийся над зреющею сливой.

И почему он должен слушать их,
когда его за облако не хвалят?
…Ну что же ты? Как мне тебя обнять-то?
всех вас троих…

Ната Сучкова

Вот – море, вот – река, полей кривой отрез,
Старухи едут в рай, набилися в автобус,
Водитель ждёт старух, кондуктор ждёт чудес.
Прекрасно и легко всё в этой мизансцене –
Их лица не видны, но пёстро от платков,
И выцвела давно вторая часть «Райцентра».
Старухи едут в рай – не очень далеко.
И он спешит туда – в засаленной спецовке,
С нехитрым барахлом на собственном горбу,
Оставь его стоят на этой остановке,
Он постоит, ему – не скучно одному.
Он постоит ещё, его надолго хватит,
Пусть держится на нём вот этот край небес,
Пришли за ним потом воздушный самокатик
Или заставь идти на лыжах через лес.

Поделиться