интервью с участницей Искренковских чтений 2020
— Жанна, было ли вам интересно участвовать в исключительно женских поэтических чтениях? #искренковские_чтения
— Да, было очень интересно. Я думаю, что не решилась бы участвовать, если бы сообщество не было полностью женским. Всегда боишься осуждения (ну, я боюсь). Или даже не столько боишься, что осудят, скорее, что не поймут. Мне нравится, что на фестивале была атмосфера принятия. Поэтому даже такие тайные любители поэзии, как я, смогли раскрыться.
— Сложно ли быть оперной певицей, что самое трудное?
— Простых профессий, наверное, нет. Конечно, быть оперной певицей тоже трудно. Оперное пение – это такой же интенсивный физический труд, как балет или спорт. Но снаружи этого не видно. Кажется, ну вышла в красивом платье, попела, похлопали, уехала домой с цветами. Не жизнь, а сказка. На самом деле, когда вы приходите на концерт, вспомните, что певцы готовились к нему несколько месяцев, а рабочий день сегодня у них тоже начался утром. Попробуйте начать работу в 10.00, а закончить в 23.00. При этом последние 3-4 часа самые важные! Но самое большое испытание в этой профессии – это колоссальная безработица и низкий заработок. Не знаю, кто виноват и что с этим делать.
— Сейчас многие постановки переосмысляются — былые герои-любовники теперь считаются абьюзерами-каннибалами. Классическая опера вносит феминистские коррективы в постановки. Что вы чувствуете, проигрывая сцены, которые сами теперь трактуете как мачистское насилие?
— В большинстве опер есть хотя бы одна героиня, страдающая, часто умирающая от мужского насилия. Изнасилования, похищения, принуждение, домашнее насилие, убийства женщин – все это есть в операх. Я не заметила пока какого-то изменения в лучшую сторону, гуманистического взгляда на женщину-героиню со стороны режиссеров и художников. Интересно, что сюжеты переосмысляются с точки зрения сегодняшнего дня. Костюмы меняются на современные, место и время действия меняется. Но средневековая дикость остается, потому что она сегодня не менее актуальна. Ни капельки не удивительно, что мужчина убивает свою «возлюбленную» из ревности («Кармен», «Паяцы»), конечно же, если быть неосторожной, тебя изнасилуют («Риголетто»), естественно, ты должна быть девственницей, а не то на тебе не женятся («Сельская честь», «Сомнамбула»), нельзя нарушать приличий – это сразу делает тебя уязвимой («Евгений Онегин»), если ты какое-то время была содержанкой, то тебя никогда не примут как равноправного члена общества («Травиата»), если своим поведением ты заставила мужчину подумать, что ты можешь ему изменить – ну, вы понимаете: «Отелло», «Бал-маскарад», «Свадьба Фигаро», «Дон Карлос», «Лючия ди Ламмермур»… Тут список бесконечен.
— Сложно ли совмещать материнство и творческую карьеру?
— Если карьера идет успешно, то жизнь проходит на чемоданах и времени на детей нет. Многие певицы откладывают деторождение. Я забеременела первым ребенком на третьем курсе Гнесинки. Помню, что некоторое время не решалась сказать своему вокальному педагогу, боялась (смешно вспомнить!), что придется оправдываться. Сама она отказалась от рождения детей в пользу карьеры и считала, что только так можно быть успешной. Но, мне кажется, в наше время все-таки певицам удается неплохо сочетать материнство и оперную кочевую жизнь. Впрочем, не могу сказать, что мне это удалось. Я выбрала быть с детьми.
— Расскажите про ваши любимые партии, постановки, достижения.
— Очень большим впечатлением для меня была партия в опере «Ожидание» А. Шенберга. Это моно-опера, то есть там только один певец (эгоцентристская мечта любой сопрано). Меня очень увлекает головоломная музыка и такой же невероятно туманный сюжет. Героиня бродит по ночному лесу, ищет возлюбленного, который не пришел на свидание и находит его мертвым. Она как бы блуждает не только впотьмах в лесу, но и в своем сознании тоже. Грань между сном, фантазией и реальностью размывается и все труднее становится определить, что же с ней на самом деле происходит. Но в эту ночь она проходит все стадии страдания, неверие, протест, в конце концов примирение с тем, что нельзя изменить.
После премьеры я бросилась переводить либретто на русский язык и две недели работала без остановки. Это был, пожалуй, мой рекорд по скорости художественного перевода. Но я так вросла в текст за время репетиций, что в голове многое уже было готово.
— Расскажите о своих стихах.
— Стихи я пишу редко – многое поэтическое, что во мне есть воплощается в пении. Но бывает, что есть излишек творческой энергии, тогда появляется стихотворение. Я никому их не показываю. На фестивале, мне кажется, я впервые прочла свое стихотворение вслух.
— Какие педагоги-женщины, женщины литературы, музыки и театра, правозащиты повлияли на ваше становление?
— Английские писательницы, особенно сестры Бронте, Энн Рэдклифф и Фанни Бёрни. Масштаб их дарования невероятен. Жаль, что не все их произведения можно найти в хорошем переводе, и поэтому они более доступны тем, кто владеет английским. Эти писательницы жили во времена, когда женщине зарабатывать деньги было неприлично, заниматься литературным трудом тоже.
— Вы также талантливая переводчица, это очень важно – переводить. Вы помогаете Московскому женскому музею в самом сложном проекте — антифемицидном, интересуетесь проблемой болезни Альцгеймера. Расскажите о своем образовании и опыте переводов. Почему вы выбрали эту сферу деятельности как одну из основных?
— Мне всегда нравилось учить языки и нравилось звучание иностранной речи. А моя мама мечтала о том, чтобы я стала переводчиком. Так что эту профессию я выбрала во многом благодаря ей. Мне нравится работать на стыке оперного искусства и перевода. Я перевела либретто к двум операм, несколько романсов Сен-Санса, небольшую книгу Луизы Тетраццини, моего оперного кумира, сборник итальянских мадригалов 16 века.
— Какие права женщин — дело вашего сердца? Что вы делаете в этой области?
— Мне кажется, каждая женщина имеет право реализовать свои таланты и получать в этом поддержку общества, но для очень многих это верно только в теории. Мне больно думать о миллионах женщин-композиторов, художников, писательниц, которые канули в небытие, потому что им запрещали творить. Сейчас я готовлюсь записать несколько произведений женщин-композиторов, которые исполняются редко или не исполнялись никогда. Начиная с сентября я буду публиковать их на своем канале в YouTube, и они будут в открытом доступе для всех, кто хочет познакомиться с редкой музыкой, написанной женщинами.
— Какие роли в театре вы бы хотели сыграть? С какими режиссерами-женщинами хотели бы поработать?
— Я бы хотела поработать с любыми режиссерами-женщинами, в особенности с теми, которые не боятся делать то, что им действительно нравится и не стараются копировать мужской взгляд. Сейчас режиссеров-женщин становится больше, но, когда я вижу их постановки, мне становится очень грустно. Каким бы мужским ни был оперный мир, но композиторы (надо отдать им должное) создавали очень глубокие женские образы, такие же богатые, как и мужские. В современных постановках женские образы часто бывают схематичными и поверхностными. Если режиссер мужчина, это еще можно понять. Но женщины-режиссеры должны, я считаю, вложить в героинь все живое, интересное, что есть в них самих, без страха, без смущения и без оглядки.
— Вы очень заинтересованы в сохранении памяти женщин-композиторов, женщин музыкантов. Почему это важно? Зачем вообще нужны Женские музеи и почему нельзя просто изучать женщин вместе с мужчинами?
— Я думаю, что мышление настоящего художника все-таки над полом. И вообще-то ничто не должно мешать изучать наследие женщин и мужчин наравне. Но получилось так, что наследие мужчин известно, а женщин – забыто. Я по своему невежеству долго думала, что женщины во все века были вынуждены заниматься семьей, ущемлены в правах и не оставили после себя нот, набросков, рукописей. На самом деле это лишь отчасти правда. Действительно, многие были вынуждены отказаться от своего гения навсегда. Например, старшая сестра Моцарта, Наннерль, была талантливым композитором. Но ее рано выдали замуж, сочинять музыку ей было запрещено, и поэтому от нее к нам не дошло ни одной страницы. Но есть огромное (огромное!) количество законченных и даже опубликованных первоклассных музыкальных произведений, написанных женщинами. Если все эти произведения будут хотя бы исполняться, никому больше не придет в голову сказать, что композиция – не женское дело. Но, самое главное, все это огромное сокровище будет принадлежать нам. Музыка – это источник духовного знания. Нельзя допустить, чтобы оно было предано забвению. Систематизировать это наследие, популяризировать его, сделать доступным для исполнителей и слушателей – это колоссальный труд, который не под силу одному человеку. Такие организации, как женский музей, могут помочь сдвинуть дело с мертвой точки.
— Понимать музыку и оперу крайне сложно. Вернее, далекий от сцены человек смотрит на представление и даже испытывая искренний интерес, может понять значительно меньше, чем экперт. Научите нас, тех, у кого нет возможности узнать иначе. Как слушать оперу, как следить за мелодиями, как чувствовать эмоции певицы и зачем это надо?
— Опера – это просто еще один музыкальный стиль. Как любой незнакомый стиль, сначала она может не понравиться. У меня есть правило: если я слушаю незнакомую музыку впервые, я не слушаю один раз. Я обязательно послушаю хотя бы два, а лучше три раза. И переслушиваю не сразу, а через некоторое время. Тогда можно преодолеть эту иллюзию и оценить что-то по-настоящему. Если вы хотите пойти в оперный театр впервые, я советую выбрать что-то популярное: «Кармен» Ж.Бизе, например. Вы узнаете многие мелодии, и, возможно, окажется, что вы уже давно любите оперу, просто не знали об этом. А дальше советую нырять в этот мир и регулярно ходить в оперу. Но сначала читайте либретто и даже слушайте музыкальные отрывки, например, на YouTube. Не бойтесь, вам все равно будет интересно на спектакле, но предварительное знакомство очень облегчает восприятие, особенно если опера на иностранном языке. Чем больше вы слушаете, тем больше начинаете разбираться. Постепенно составите себе мнение о разных композиторах, появятся любимые исполнители, режиссеры, театры. Оперный мир огромен, в нем тоже есть разные стили, мировоззрения, учения, даже войны.
— Десять женщин композиторов, с которых вы бы начали свой музей женской музыки — пять современных и пять женщин прошлого.
— Я уже начала! Я работаю сейчас над большим образовательным проектом, посвященным музыке и жизни женщин-композиторов. Но, если мы говорим о музее женской музыки, я бы сделала первым экспонатом портрет Марии Анны (Наннерль) Моцарт и перед ним сложила бы гору пустых и обгоревших страниц, которые бы олицетворяли все то, что могло бы быть написано или было написано ею, но утеряно навсегда. Итак, Наннерль Моцарт. А кроме нее: Йозефин Ланг, Ингеборг Бронзарт, Лоиз Пюже, Фанни Мендельсон-Гензель, Люсиль Гретри, Лили и Надя Буланже, Маддалена Казулана и Элла Адаевская. Я начала бы с них. Я очень счастлива, когда могу слушать и исполнять их произведения. Я пою и ощущаю, что они еще живы и я могу говорить с ними о том, что есть важного в жизни.
