Фемицид в Исландии – в сфере научных интересов Freydís Jóna Freysteinsdóttir (Dísa), доцента Исландского университета, Háskóli Íslands. В 2018 году она, в частности, опубликовала статью “Femicide in a small nordic welfare society: The case of Iceland. Journal of Comparative Social Work” pdf, где исследовала 30-летний период с 1986 по 2015 годы и интимный фемицид:
Фемицид определялся как убийство женщины партнером, бывшим партнером или убийство, связанное со страстью. Были проанализированы приговоры и сообщения о происшествиях. Вердикты были найдены с помощью поисковика Fons Juries, управляемой частной юридической компанией, которая собирала все вердикты Верховного суда с 1920 года и все приговоры районных судов, существующих в электронной форме. Новости, включающие убийства женщин, были собраны с веб-сайтов основных газет Исландии. Согласно определению, используемому в этом исследовании, за этот период времени было убито одиннадцать женщин. Большинство инцидентов произошло в доме преступника, жертвы или общем доме. Почти все фемициды происходили ночью или вечером в выходные дни, причем в холодные и темные месяцы происходило больше инцидентов, чем в более светлые и теплые месяцы. Все они проходили в столице или рядом. Самым распространенным методом убийства было удушение, после которого женщину закалывали ножом. Была застрелена только одна женщина, и этот преступник был единственным, кто впоследствии покончил с собой. Средний возраст преступников составлял 29 лет. Большинство из них имели низкий (или неизвестный) уровень образования и низкооплачиваемую работу. Две трети убийц находились в состоянии алкогольного и / или наркотического опьянения, у большинства были психиатрические проблемы, в основном расстройства личности или симптомы таких расстройств, такие как антисоциальное расстройство личности. Несмотря на то, что это случается редко, случаи фемицида действительно существуют в небольшом скандинавском обществе всеобщего благосостояния, таком как Исландия, несмотря на обширную политику социального обеспечения и гендерное равенство.
Убийство женщины партнером или бывшим партнером называется либо интимным партнёрским хомицидом (Smith, Fowler, & Niolon, 2014; Stöckl et al., 2013), либо фемицидом (Beyer, Layde, Hamberger, & Laud, 2015). , что является более поздним термином. Некоторые определяют фемицид более широко, включая насилие в отношении женщин, которое приводит к их смерти, Journal of Comparative Social Work 2018/1 3, даже если преступник не обязательно мужчина (Campbell et al., 2003; Marcuello-Servós, Corradi, Weil, & Boira, 2016). Люди, которые вовлечены в насильственные отношения, также могут оказаться в опасности быть убитыми (Smith et al., 2014), поэтому, когда женщин убивают из-за того, что они вовлечены в жестокие интимные отношения, это может подпадать под определение фемицида. Ученые склонны смотреть на это явление с разных точек зрения и сосредотачиваться на разных аспектах. Некоторые ученые в первую очередь смотрят на это явление с теоретической точки зрения (например, Eriksson & Mazerolle, 2013; Frye & Wilt, 2001; Taylor & Jasinski, 2011). Некоторые больше сосредотачиваются на уровне распространенности и сравнении показателей различных областей или стран мира, на количественном анализе, иногда связывая эти результаты с государственной политикой (например, Corradi & Stöckl, 2014; Kristoffersen, Lilleng, Mæhle, & Morild, 2014; Stöeckl et al., 2013; Violence Policy Centre, 2013). Некоторые рассматривают это явление с количественной точки зрения, но оценивают факторы риска или характеристики преступников и / или жертв и / или факторы в социальном контексте (например, Bayer et al., 2015; Campbell et al., 2003; Dobash & Dobash, 2011; Dobash, Dobash, & Cavanagh, 2009; Dobash, Dobash, Cavanagh, & Lewis, 2004; Dobash, Dobash, Cavangh, & Medina-Ariza, 2007; Liem, Barber, Markwalder, Killias, & Nieuwbeerta, 2011; Sabri et al., 2013; Sabri et al., 2014). Другие подчеркивают это явление с более качественной точки зрения, рассматривая несколько случаев и анализируя детали этих случаев (например, Elisha, Idisis, Timor, & Addad, 2010; Farr, 2002; Nicolaidis et al., 2013), чтобы понять явление глубоко. Кроме того, некоторые ученые склонны сосредотачиваться на защитных действиях и на том, что может предотвратить или уменьшить количество случаев убийства женщин или убийств женщин интимными партнерами (например, Bugeja, Dawson, Mclntyre, & Walsh, 2015; Campbell, Glass, Sharps, Laughon и Bloom, 2007; Garcia, Soria, & Hurwitz, 2007; Jewkes, 2002; Messing et al., 2014; Sharps et al., 2001; Smith et al., 2014). Более того, есть ученые, которые исследовали другие вопросы, связанные с этим явлением, такие как освещение этого явления в СМИ и влияние средств массовой информации на государственную политику (например, Comas-d’Argemir, 2015). Все эти виды исследований и освещения фемицида, безусловно, важны для понимания самого явления, прогнозирования и поиска способов предотвращения.
Это исследование было основано на модели факторов риска Бельски (1980), которую он разработал на основе экологической модели Бронфенбреннера (1977). В этой модели есть четыре уровня: а) индивидуальные факторы, б) семейные факторы, в) социальные факторы и г) культурные факторы. Факторы риска и защитные факторы существуют на всех уровнях и взаимодействуют как внутри, так и между уровнями. Теории, а также государственная политика могут быть частью модели. Например, в модели может быть отражена феминистская точка зрения, поскольку патриархальные взгляды могут быть определены как культурные факторы риска в экологической модели (автор, 2005)…
…Предыдущие исследования показали, что эти же факторы приводят к фемициду (Campbell et al., 2003; Dobash & Dobash, 2011; Dobash et al., 2004; Dobash et al., 2009), включая предшествовавшее несмертельное удушение (Campbell et al., 2003), доступ к огнестрельному оружию (Campbell et al., 2003; Смит и др., 2014), угрозы (Кэмпбелл и др., 2003), наблюдение за насилием в семье в детстве (Dobash et al., 2004; Dobash et al., 2009; автор, 2006) проблемы во взаимоотношениях (Dobash et al., 2009), низкий образовательный статус (Campbell et al., 2003), безработица (Campbell et al.,2003), периодическая трудовая занятость (Dobash et al., 2004), принадлежность к рабочему классу (Dobash et al., 2004), предыдущие преступления (Dobash et al., 2009), большая разница в возрасте (Farr, 2002), этнический бэкграудн (Beyer et al., 2015; Добаш и др., 2009; Sabri et al., 2013; Sabri et al., 2014), беременность (Krulewitch, Roberts, & Thompson, 2003), наличие в доме ребенка от предыдущего брака (Campbell et al., 2003), попытка уйти от агрессивного партнера (Campbell et al., 2003; Dobash et al. …, 2009), ревность (Campbell et al., 2003; Dobash, Dobash, 2011; Dobash et al., 2009), собственничество (Dobash, Dobash, 2011; Elisha et al., 2010; Nicholaidis et al., 2003). ), дефицит эмпатии (Dobash & Dobash, 2011), проблемы с алкоголем (Dobash et al., 2004; Farr, 2002; Kivivuori & Lehti, 2012) и наркотиками (Campbell et al., 2003; Dobash et al., 2004 ; Farr, 2002), а также расстройства личности (Elisha et al., 2010). Было обнаружено, недооценка насилия и его отрицание являются серьезными факторами риска убийства интимного партнера (Dobash et al., 2009).
Социальная поддержка играет роль в снижении факторов риска и широко применяется в странах Северной Европы (Kamerman & Kahn, 1995). Кроме того, согласно Глобальному индексу гендерного разрыва (Всемирный экономический форум, 2016) здесь очень высокий уровень гендерного равенства. Отсюда следует, что количество случаев насилия в отношении женщин и убийств женщин должно быть ниже, чем в других странах. Интересно, однако, что уровень насилия в отношении женщин, похоже, не ниже в странах Северной Европы, чем в других странах (Gracia & Merlo, 2016), включая Исландию (Karlsdóttir & Arnalds, 2010). Возможно, что другие факторы, такие как злоупотребление алкоголем, могут лучше объяснить высокий уровень насилия в отношении женщин в этих странах (Gracia & Merlo, 2016). Также возможно, что широкая социальная поддержка помогает женщинам разорвать отношения с насилием и предотвращает их убийство. В недавнем исследовании, проведенном в Исландии, большое количество тех, кто прибегал к насилию по отношению к партнеру и имел детей в доме, были иностранцами (Árnadóttir, 2013). Высокий уровень домашнего насилия можно было бы объяснить большим количеством иностранцев как преступников с различным социальным и культурным происхождением. Однако тот факт, что уровень домашнего насилия в других европейских странах ниже, чем в некоторых из северных стран, не соответствует этому объяснению. Даже в этом случае уровень фемицида в странах Северной Европы значительно ниже, чем в Европе (Управление ООН по наркотикам и преступности, 2011 г.), включая Исландию, которая, согласно этому исследованию, составляет всего 0,267 на 100 000 (автор, 2017) для сравнения до 14,9 на 100 000 в Европе (Управление ООН по наркотикам и преступности, 2011). Следовательно, кажется, что социальная политика, которая поддерживает женщин, которым необходимо выйти из насильственных отношений (Johnson & Hotton, 2003), важна для снижения уровня убийств женщин. Если женщины менее зависимы от мужчин в экономическом отношении, у них больше свободы для выхода из таких отношений. Исландия – небольшое скандинавское общество всеобщего благосостояния с общим населением всего 340 000 жителей (Hagstofa Íslands, 2016a). До проведения этого исследования фемицид не изучался в Исландии. Таким образом, считалось интересным исследовать, в какой степени фемицид действительно существует в Исландии, и что характеризует фемицид в таком обществе. Можно ли выделить аналогичные факторы в контексте, например, в более крупных странах, которые оказывают меньшую социальную поддержку своим гражданам?
Метод
Это исследование включало все случаи, когда женщина была убита партнером, бывшим партнером, парнем / девушкой, лицом, с которым у женщины были сексуальные отношения, или если имело место убийство, в том числе преступник-мужчина и женщина как жертва; следовательно, преступление можно было рассматривать как преступление, связанное со страстью или интервенцией (см. Dobash & Dobash, 2012). За это время интимными партнёрами было убито в общей сложности 16 женщин и девочек. Из двух девочек, убитых в этот период времени, только одна смерть могла считаться убийством женщины. По этой причине убийства девочек были исключены из анализов. По данным этого исследования написаны две статьи. В одной из них описана динамика и контекст дел о фемициде (автор, 2017), а в этой статье описаны факторы риска преступников, характеристики жертв и характеристики контекста, в котором они произошли. Документы были проанализированы путем преобразования качественных данных в количественные. Этот метод называется контент-анализом (Rubin & Babbie, 2005). В другой части этого исследования был проведен качественный анализ данных (Rubin & Babbie, 2005), но результаты этой части исследования были написаны в другой статье (автор, 2017).
Процедура сбора данных
Были проанализированы приговоры, включающие убийство женщины в соответствии с вышеуказанными критериями исключения в течение 30-летнего периода с 01.01.1986 по 31.12.2015. Поскольку Исландия – небольшая страна, а случаев убийства женщин было довольно мало, было решено выделить такой обширный период времени, чтобы получить достаточную информацию по этому вопросу. Кроме того, было проанализировано письменное освещение этих дел в СМИ. Во-первых, список убийств в Исландии в Википедии был отслежен, чтобы найти случаи для использования в этом исследовании. Когда исследователь понял, что в список включены не все случаи убийства женщин, была использована поисковая машина Fons Juries. Fons Juries – это поисковая машина, управляемая частной компанией, которая собирала все приговоры Верховного суда Исландии с 1920 года, а также все приговоры окружных судов, существующие в электрическом формате. Были выбраны приговоры, содержащие убийство женщины и статью 211 (убийство) 19/1940 [Almenn hegningarlög nr. 19/1940]. Были также включены приговоры, которые предусматривали жестокие физические нападения в соответствии с пунктом 218 того же закона, если они привели к смерти женщины. Более того, было получено подтверждение от полиции, указывающее на то, что с 1999 года, когда полиция начала использовать национальную компьютерную систему, не было никаких дополнительных случаев убийства женщин без вынесения приговоров. Однако нельзя исключать, что в период с 1985 по 1999 год были убиты какие-либо женщины или девушки, и по этим делам не было вынесено приговоров, например, если дела были прекращены в течение этого периода времени. Наконец, новости об этих случаях убийства женщин были найдены в Интернете, и все письменные сообщения СМИ в основных газетах Исландии были прочитаны и проанализированы. Случаи убийства женщин в целом также просматривались в Интернете, а также в средствах массовой информации освещались вопросы убийства женщин с использованием соответствующих ключевых слов. Сбор данных проводился с 2015 по 2016 год. Несмотря на то, что приговоры и освещение в СМИ могут быть доступны любому, об исследовании было сообщено в Управление по защите данных в Исландии (номер S8297).
Как отмечалось ранее, доступные записи и средства массовой информации были проанализированы (Rubin & Babbie, 2006). За это время в Исландии были убиты в общей сложности 16 женщин и девочек (14 женщин и две девочки). Были проанализированы одиннадцать из 16 случаев, которые соответствовали критериям данного исследования. Ни в одном из случаев не было однополых партнеров. Были исключены следующие случаи: а) умственно отсталая женщина, зарезанная до смерти другом, который также был умственно отсталым. По словам свидетелей, они были друзьями много лет и никогда не состояли в романтических или сексуальных отношениях; б) 80-летняя женщина была убита 26-летним преступником, который был незнакомцем; в) 11-летняя девочка была убита своей психотической матерью, которая также пыталась убить своего брата. Он выжил, но был тяжело ранен; г) женщину убил мужчина, с которым у нее не было романтических или сексуальных отношений. Считается, что мотив был связан с тем, что он ее ограбил, и что она собиралась выдвинуть против него обвинения; д) маленькая девочка была убита ее отцом, когда ее мать работала. Этот случай был исключен, поскольку это был единственный случай, который можно было рассматривать как фемицид с участием девочки, которая была младенцем, и, таким образом, отличался от других случаев. * (Примечание проекта femicid.net: в отличие от исландской исследовательницы, мы бы взяли в нашу статистику все перечисленные случаи, кроме “в”, поскольку мы исследуем фемицид как убийство мужчины женщиной. В случае а мы видим проявлени феминицида, ответственность и бездействие государства – нет помощи мужчине с инвалидностью, вследствие чего он совершает фемицид, б, г) мы бы включили эти случаи, если мужчины знали, что убивают женщин, д) мы рассматриваем фемицид как системную проблему и показываем в нашей работе, что для каждого возраста есть типичные паттерны фемицида, к ним относится и убийство девочек. )
Была доступна информация о 11 инцидентах. Большинство инцидентов произошло ночью или с полуночи до 10 часов утра. Только один инцидент произошел днем с 10 до 18 часов и только два- с 18:00 до полуночи. Кроме того, большинство инцидентов произошло в выходные дни, с вечера пятницы до вечера воскресенья. Интересно, что больше случаев убийства женщин произошло в холодные и темные месяцы (7) по сравнению с более светлыми и теплыми месяцами (4). Количество случаев было равномерно распределено по десятилетиям. Тем не менее, обнаруживались периоды. Например, три инцидента произошли в 1988 году, два в 2000 году и два других в 2004 году. В течение этого 30-летнего периода были длительные периоды времени, в течение которых не было случаев убийства женщин. Большинство инцидентов происходило в общем жилище, доме жертвы или доме преступника. Только два инцидента произошли в других местах. Интересно, что все инциденты произошли в столице, районе столицы или менее чем в часе езды от столицы (см.заглавную картинку).
Когда исследуются методы убийств, можно увидеть, что пять женщин были задушены, трое зарезаны и одна была застрелена. В этом конкретном случае мужчина впоследствии застрелился, что было единственным случаем самоубийства женщины. Однако двое других преступников совершили безуспешные попытки самоубийства. В двух случаях убийства женщин использовались разные методы. В одном случае преступник ударил женщину головой об пол, а в другом случае – сбросил с балкона из высокого здания. В шести случаях никто не присутствовал при убийстве женщины. Тем не менее, в четырех из 11 случаев присутствовали ребенок или дети, будь то дети преступника или его приемные дети. Только в одном случае был другой человек, который безуспешно пытался остановить преступника.
Факторы риска – преступники.
Все преступники были исландцами, за исключением одного, который был из Восточной Европы, что аналогично соотношению иностранцев (1,6% к 7,4%), которые жили в Исландии в этот период времени. (Hagstofa Íslands, 2016b). Этническая принадлежность была единственным культурным фактором, доступным в данных, а демографические факторы заключались в возрасте преступников. Возраст преступников был от 20 до 51 года, возраст неизвестен. Средний возраст преступников составил 29,4 года. Образование и занятость можно рассматривать либо как демографические, либо как социальные факторы. Большинство мужчин, казалось, закончили только начальную школу, за исключением одного, у которого был университетский диплом. Кроме того, он был единственным белым воротничком. Один преступник был самозанятым, а пятеро – синими воротничками (рабочими). Трудоустройство троих преступников не было известно, а один был безработным.
Индивидуальные факторы риска.
В шести случаях преступник находился в состоянии алкогольного опьянения. В одном случае преступник находился под воздействием запрещенных наркотиков во время инцидента, тогда как в другом случае преступник находился под воздействием как алкоголя, так и запрещенных наркотиков. Таким образом, только в трех случаях преступник был трезв во время инцидента, но в одном из этих случаев он недавно находился в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. В трех случаях преступнику был поставлен диагноз антисоциального расстройства личности или у него появились симптомы такого расстройства. У троих преступников были диагностированы неуказанные расстройства личности. В одном из вышеупомянутых случаев у преступника была диагностирована дистимия в дополнение к симптомам расстройства личности. Кроме того, еще одному преступнику был поставлен диагноз СДВГ, депрессия и параноидальная шизофрения, а другому – параноидальная шизофрения. Следовательно, из 11 преступников у восьми были диагностированы психические расстройства. (Прим femicid.net – и все они были без достаточной социальной и медицинской поддержки, по сути речь идет о бездействии и ответственности государства, о феминициде).
В трех из 11 дел в приговорах не было информации о прежних апелляциях и приговорах. В двух случаях преступники ранее не судимы, а в одном случае виновные ранее были судимы за физическое или сексуальное насилие. В двух случаях преступник ранее был судим за другие виды преступлений, а в трех случаях преступник был осужден как за физическое нападение, так и за другие преступления. Таким образом, более чем в половине случаев преступник был осужден за физическое насилие, другие преступления или и то, и другое. Это соотношение могло быть больше, поскольку по трем делам информации о судимости не было.
Приговоры
Два преступника были признаны имеющими тяжелое психическое заболевание на момент происшествия и, таким образом, признаны невиновными. Один из преступников покончил с собой после того, как убил жертву, поэтому приговора по этому делу не было. Остальные восемь преступников были приговорены к лишению свободы на срок от восьми до 18 лет. Тот, кто получил 18 лет, был осужден как за изнасилование, так и за убийство. Средний срок наказания составил 13,4 года. В прежние годы приговоры были короче и имели тенденцию становиться длиннее. Один из преступников получил более короткий срок, чем другие, за последнее десятилетие – 11 лет. Он и его жена собирались развестись, и его жена начала встречаться с другими мужчинами еще до того, как он уехал из дома. В районном суде приговор за убийство был смягчен из-за «сильного оскорбления, нанесенного ему потерпевшей», согласно 74-му абзацу Общего уголовного закона No. 19/1940, и потому что он был «эмоционально расстроен» из-за этого в соответствии с 75-м абзацем того же закона. Однако приговор был увеличен в Верховном суде – тут уже не принимали во внимание, что преступник был сильно оскорблен, но приняли во внимание то, что он был эмоционально расстроен.
Характеристики жертв
Две из 11 женщин были иностранками, что немного выше, чем соотношение иностранцев, проживавших в Исландии в этот период времени (Hagstofa Íslands, 2016b). Жертвы были в возрасте от 19 до 35 лет. Средний возраст женщин – 26,4 года. Трое из женщин имели диплом об окончании средней школы, одна – о начальной школе, а образование остальных женщин было неизвестно. Три женщины имели оплачиваемую работу, одна была инвалидом, а статус занятости остальных женщин был неизвестен.
Четыре женщины не находились в состоянии алкогольного или наркотического опьянения во время происшествия, трое находились в состоянии алкогольного опьянения и двое находились под воздействием наркотиков. В двух случаях было неизвестно, находились ли они в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Информации о психиатрических проблемах пострадавших не обнаружено.
Семейные факторы – преступники и жертвы
Разница в возрасте между преступником и жертвой в трех случаях составляла более пяти лет. В одном случае мужчина был на 25 лет старше женщины, в другом – на девять лет, а в одном случае женщина была на восемь лет старше мужчины. В четырех случаях преступник был нынешним партнером жертвы. В трех случаях пара встречалась, только что познакомилась и начинала иметь интимные или сексуальные отношения. В трех случаях преступником был бывший партнер жертвы или пара находилась в процессе разлучения. В одном случае жертвой была подруга вмешавшейся бывшей девушки преступника.
Было известно, что преступник применил к жертве физическое насилие в прошлом в трех случаях и эмоциональное насилие в одном. В другом случае преступник изнасиловал свою бывшую девушку, а позже убил ее подругу. Таким образом, в пяти из 11 случаев было известно, что преступник применял насилие в интимных отношениях с жертвой или в отношении подруги жертвы. В трех случаях преступник встречался с жертвой впервые и едва знал жертву, прежде чем убил ее. В трех случаях не было известно, применял ли преступник к жертве насилие до того, как произошел инцидент. Это могло быть из-за недостаточной информации в приговорах или из-за того, что жертва никому не рассказывала о жестоком обращении.
В течение трех исследуемых десятилетий наблюдалось равное распределение количества убийств в течение каждого десятилетия, но в одни периоды времени происходило больше убийств, чем в другие. По мнению автора, в те периоды, в частности в Исландии, не происходило ничего, что могло бы объяснить это. Если посмотреть на риск, кажется, что если и был опасный период времени, то это было ночью по выходным. Кроме того, в темные и холодные зимние месяцы с октября по март произошло больше инцидентов, чем в более яркие и теплые месяцы с апреля по сентябрь. Световой день в Исландии с апреля по сентябрь с 13 до 21 часа, а световой день с октября по март – с четырех до 11 часов (Timeanddate.com). Зимняя темнота может по-разному влиять на людей, в том числе на настроение (doktor.is, нет данных). Следовательно, темнота может способствовать увеличению числа этих убийств в зимнее время. Им тоже способствовал холод. Поскольку случаев немного, следует отметить, что эти мысли являются лишь домыслами. Можно упомянуть, что уровень убийств в Гренландии чрезвычайно высок (Myers et al., 2013). Гренландия – очень холодная страна с большой темнотой зимой. Конечно, другие неизвестные культурные факторы также могут способствовать высокому уровню убийств.
Интересно, что все убийства произошли в столице страны Рейкьявике, в районе столицы или в районе в часе езды от столицы. Таким образом, фемицидов в других районах страны в течение этот 30-летний период не было. Большинство убийств в Гренландии с 1985 по 2010 годы произошло в городских районах или в пределах 80% от них (Christensen, Thomsen, Høyer, Gregersen, & Banner, 2016). Тем не менее убийства были более распространены в сельских районах США (Myers et al., 2013). Исследование, проведенное в 39 странах, показало, что избиение жены с большей вероятностью считается приемлемым в сельской местности, чем в городах (Tran, Nguyen, & Fisher, 2016). Поскольку сельские районы могут быть более традиционными, патриархальные взгляды там, вероятно, будут более заметными, чем в городских.
(Примечание femicid.net – наша статистика по России показывает, что с удаленностью от российских крупных городов растет коэффициент фемицида, и падает профессионализм медиа, также в России мы видим проблему скрытого, списанного полицейскими фемицида. Чем особенно интересно сравнение с Исландией – там фемицид невозможно скрыть, исчезновение женщины будет зарегистрировано. На огромной территории России, где государство давно пребывает в параличе, убивать и скрывать фемициды можно безнаказанно).
Насилие в отношении женщин чаще встречается в патриархально организованных семьях с традиционными гендерными ролями (Finkelhor, 1983; Smith, 1990). Более того, более сильная партриархальная идеология мужчины-преступника была связана с более интенсивным избиением жены (Smith, 1990). Однако то, что может объяснить более высокую численность населения в городах, чем в сельской местности, – это повышенный стресс. Кроме того, возможно, что в городах больше возможностей напиться поздно ночью. Поздние часы работы пабов и танцев в городских районах могут способствовать объяснению того, почему происходит убийство женщин, особенно в тех случаях, когда пара только что познакомилась и начала интимные половые отношения (Автор, 2017). Опять же, эти мысли являются домыслами, хотя могут существовать разные, но важные социальные факторы риска как в сельских, так и в городских районах.
Место, где произошли инциденты, было похоже на то, что было очевидно в других исследованиях, а именно дома в большинстве случаев (Dobash et al., 2004; Frye & Wilt, 2001; Kristoffersen et al., 2014; Smith и др., 2014). Самый распространенный метод – задушить жертву и нанести ей удар ножом. Только в одном случае жертва была застрелена, и это был единственный случай, когда преступник покончил жизнь самоубийством после того, как совершил фемицид. Это сильно отличается от того, что было показано в исследованиях, проведенных в США, где наиболее распространенным методом является расстрел (Smith et al., 2014; Центр политики насилия, 2011). (Примечание femicid.net – метод фемицида зависит от легального доступа к огнестрельному оружию, от политики государства, а также от общественной позиции насчет того, когда допустимо использовать огнестрельное оружие). Однако еще двое преступников совершили попытку самоубийства после инцидентов, которая, как было показано, с меньшей вероятностью будет успешной, если огнестрельное оружие не используется (Liem et al., 2011). С учетом культурных, демографических и социальных факторов только одним из преступников был иностранец, что аналогично норвежскому исследованию (Kristoffersen et al., 2014) и аналогично соотношению иностранцев в Исландии (Hagstofa Íslands, 2016b). Таким образом, культурные факторы, связанные с этнической принадлежностью, в этом исследовании не оказались факторами риска. Средний возраст преступников составил 29,4 года, что немного ниже в других исследованиях (Campbell et al., 2003; Dobash et al., 2007; Kristoffersen et al., 2014) и значительно ниже, чем в финском исследовании (Kivivouri & Lethi, 2012). Как и в других исследованиях (Campbell et al., 2003; Dobash et al., 2007; Kivivuori & Lethi, 2012), социально-экономический статус большинства преступников был низким. Две трети преступников на момент совершения преступления находились в состоянии алкогольного и / или наркотического опьянения. В предыдущих исследованиях было показано, что злоупотребление алкоголем является фактором риска (Dobash et al., 2004; Farr, 2002; Kivivuori & Lethi, 2012). Кроме того, у большинства преступников было диагностировано психическое расстройство. Более половины из них имели неуточненные расстройства личности, их симптомы, антисоциальное расстройство личности или его симптомы. Кроме того, у двоих была диагностирована параноидальная шизофрения, что аналогично результатам исследования, проведенного Elisha et al. (2010). Можно спорить о том, является ли антисоциальное расстройство личности психическим расстройством или нет. Американская психиатрическая ассоциация (2013) перечисляет диагностические критерии, отражающие недостаток сочувствия и сосредоточенность на собственных потребностях. Фактически, одним из критериев является следующая «широко распространенная модель пренебрежения и нарушения прав других» (стр. 659). (Прим. femicid.net – разве не так выглядит социально одобряемая и культивируемая государством “мужская” социализация?)
В известных случаях большинство преступников ранее были судимы за преступления, в некоторых случаях за физическое насилие. В результате создается впечатление, что история преступлений, включающая, но не исчерпывающаяся физическим насилием, может быть важным индивидуальным фактором риска убийства женщин. Приговоры кажутся очень похожими, но с годами имеют тенденцию становиться длиннее: от 8 до 16 лет, за исключением одного, который составлял 18 лет (случай с изнасилованием).
Когда рассматриваются культурные, демографические и социальные факторы жертв, они не кажутся важными или неизвестными. Две из 11 женщин были иностранками. Как отмечалось выше в отношении преступников, это похоже на результаты норвежского исследования и немного выше, чем процент иностранцев, которые жили в Исландии в эти годы (Hagstofa Íslands, 2016b). Возраст жертв не казался необычным. Более чем в половине случаев образование потерпевших было неизвестно, хотя только трое из них имели среднее образование. Кроме того, семь из 11 женщин не знали о статусе занятости. Трое были трудоустроены, а одна была безработной.
По этой причине социальные факторы, касающиеся жертв, по большей части были неизвестны… Половина жертв были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, когда они были убиты. Высокий коэффициент употребления алкоголя аналогичен результатам исследований, проведенных Sabri et al. (2013, 2014). Несмотря на это, в данных о жертвах было обнаружено несколько известных психических проблем. При изучении семейных факторов можно увидеть, что в одной трети случаев наблюдалась большая разница в возрасте, что оказалось фактором риска ( Фарр, 2002). В некоторых из этих случаев было известно, что насилие имело место ранее, поскольку другие исследования показали, что это фактор риска (Campbell et al., 2003; Dobash & Dobash, 2011; Dobash et al., 2004; Dobash et al., 2009). Также наблюдалась разная динамика в делах о фемициде, связанная с типом взаимоотношений, о чем можно подробнее прочитать в другой статье (автор, 2017).
Оговорки о ограничениях исследования:
Это исследование основано на данных, полученных от судей и СМИ, и ограничено информацией, содержащейся в этих ресурсах. Было бы желательно иметь более обширную информацию о социальных и культурных факторах, особенно о социальной поддержке в случаях. Кроме того, ограниченное количество случаев затрудняет интерпретацию результатов. Одной из сильных сторон этого исследования является то, что это новаторское исследование. Это первое исследование фемицида в Исландии. В исследовании представлена важная информация о женщинах, погибших в результате интимных партнерских отношений в небольшом скандинавском обществе всеобщего благосостояния, о преступниках и об обстоятельствах. Несмотря на то, что в данных не содержалось большого количества информации о социальных и культурных факторах, информация об индивидуальных факторах риска была довольно обширной.
Заключение
В этом небольшом скандинавском обществе всеобщего благосостояния случаи убийства женщин действительно существуют, хотя и редки. Сильная социальная политика может помешать возникновению некоторых дел. Уровень межличностного насилия довольно высок, несмотря на то, что Исландия является одной из ведущих стран с точки зрения гендерного равенства. Интересно, что, похоже, в маленькой стране Исландия существуют такие же факторы риска, как и в других странах, несмотря на обширные социальные сети. поддержка предоставляется в этой стране. Однако сильная социальная политика может сократить количество случаев убийства женщин за счет социальной поддержки, которая дает женщинам финансовую возможность разорвать отношения, связанные с насилием, до того, как они станут фатальными.
Московский женский музей: Понимаем обстоятельства исландского исследования, однако обращаем внимание, что невозможно сделать безупречную научную работу на 11-16 кейсах. Исландский случай интересен тем, что вызывает вопросы:
Почему фемицидов в определенные периоды не происходит вообще?
Как исландское общество и государство добились этого?
