Барселонский Centre d’Estudis i Documentació при MACBA c 27 апреля по 10 сентября 2019 года проводил шикарный проект. Это не была очередная анфилада чёрных комнат, в которых часами показывали пятна краски, капающую воду и размытые видеокадры. Голый человек не предлагал что-нибудь от него отрезать, не рожал яйцо, не плавал в аквариуме с пиявками, не вычерпывал свой мозг ложечкой, не читал газету, сидя на бегемоте, и не демонстрировал иных странных умений. Хотя нельзя сказать, что хроническим посетителям выставок современного искусства было проще понять происходящее в CED.
Экспозиция «Una archiva del DIY» показывала артефакты, создавая и используя которые испанская издательница и исследовательница Мария Анхелес Алкантара Санчес, более известная как Gelen Jeleton, написала свою докторскую диссертацию. Это была коллекция бумажного и текстильного самиздата арт-квир-феминистских групп, последовательниц Riot Grrrl из Барселоны, Мурсии, Мехико и Бильбао.
Примеры осознанного и прямого действия, самоорганизация в качестве отправной точки для создания собственного политического объекта, полное отсутствие привычных иерархических развлечений на выставке — не часто хипстерам предлагают подобное экспериментальное пространство. Но и маргинальный крот, в жилище которого DIY падает с каждой полки, находил чему удивиться. Прежде всего странно выглядела академическая упорядоченность объектов. Систематизировать можно даже антисистемные манифесты, особенно если заниматься этим двадцать лет своей жизни, как Gelen. Она не только работала в маргинальной среде, но была непосредственным организатором или участницей многих проектов, воспоминания о которых теперь доступны для публики.
Gelen Jeleton училась в университете Куэнки и на факультете изящных искусств Барселоны, специализировалась на ренессансной символике и алхимии. Докторскую по коллекции «Una archiva del DIY» она защитила на факультете изящных искусств в Мурсии в 2016. А в 2014-2015 жила в Мексике по гендерной программе Национального автономного университета, писала про женскую тюрьму в Санта Мария Акатитла. Четыре коллективных мероприятия по ходу барселонской выставки Jeleton превратила в фанзин — используя прозвучавшие идеи в форме интервью, статей, мнений, картинок. Кстати, мы участвовали в его создании – вот страницы о Женской исторической ночи! Теперь журнал MissArchive можно увидеть в коллекции Московского женского музея.
Назад в прошлое! Представим, что вы оказались на выставке! Давайте для начала осмотрим некоторые самые выдающиеся объекты коллекции. На белом кубе недалеко от дверей лежат самодельные вещи. Шарфы, сумка для паспорта, мешок, вязаная вульва. Листовка, закрепленная рядом — с «субверсивного пункта» 2014 года. Здесь изображены клубок и спицы. Журналы привязаны разноцветными самодельными верёвками. В уголке для дискуссий есть целая зона, где веревки спускаются с потолка, десятки книжечек покачиваются над стульями.
Вязание и нити сами по себе традиционно используются феминистками для обозначения женского пространства. Не такое доминирующее и разрушительное, как граффити, вязание создает уют и чувство безопасности дома и на улице. Художницы украшают городские объекты вязаными вещами, это явление известно как ярнбомбинг. Можно запросто встретить утеплённые таким образом дерево, машину или дом. Столбы, скамейки, ограды — всё можно перевить ниткой, снизив градус городской агрессии. Поэтому присутствие пряжи на выставке независимого архива более чем органично.
Смотрите, нам поступил вопрос от клуба вязальщиц: «Значит ли это, что как только человек берет в руки клубок, он сокрушает капиталистическую систему? Может быть, мы всю нашу жизнь не просто так плели макраме, но были подрывниками-анархистками и нам положены какие-то анти-ордена и талоны на усиленное питание?» В какой-то степени да, но вообще нитки — это только материал. То, что получается в результате, зависит от идей, которыми вы наполняете ваше произведение, а вовсе не от материала. Иногда вязаные красные чулки — это протест против мизогинии, иногда — наряд сообщницы патриархата.
Еще один стенд: аудио-самиздат, а также устройства, при помощи которого его изготавливали, передавали и слушали. Плейер с розовыми наушниками для наслаждения звуковым приложением к иллюстрированному журналу «Los Archivos De Beauvoir» (2013). Часть аудио-контента выкладывается в сети, создает его коллектив «Vaginoplastia». Обложка журнала скромна, невинна и даже консервативна, особенно по сравнению с «Происхождением мира» Гюстава Курбе. Однако она заставит отшатнуться многих — всё-таки это фотография женского паха. Слишком много для сноба, слишком мало для музейного ходока.
Многие авторы зинов, особенно в недемократических странах, успокаиваются и считают, что цель достигнута (мысль высказана), если они изготовили несколько экземпляров журнала и раздали их знакомым. Группы, в которых работала Gelen, устраивали шумные презентации номеров, чтобы распространить свои идеи как можно шире. А большинство изданий так и вовсе снабжены ISBN, редакторскими колонками, выходными данными и в качестве художественных используют нелепые для анархистов средства. Но это происходит не от дурного вкуса, просто некоторые башенки анархозамка время не то чтобы потрепало, но перестроило за ненадобностью. То же, между прочим, случилось и с древней анархосимволикой, которая претерпела серьезные изменения в феминистские времена. Что-то (сотрудничество с музеями, капитализация проектов, библиотечные коды) перестало быть признаком буржуазности и патриархальности, что-то, типичное для прежних анархистских сообществ (мизогиния, мачизм, гомофобия, трупоедение), оказалось на свалке.
На стене висит обложка винила легендарной группы Hello Cuca, вот и сама пластинка — в проигрывателе. Трое молодых людей, две сестры и брат — Лидия Дамунт, Мабель и Альфонсо Мелеро играли вместе под этим названием с 1997 по 2009 год. Группа распалась, Лидия уехала в Мадрид и начала сольную карьеру. Это принесло ей больше известности, но музыка стала очень скучной. Hello Cuca запомнилась людям — возможно, не как вершина звукового самиздата, но прежде всего — как фон, на котором происходило становление нынешних маргиналов.
Кого мы обнаруживаем, следуя за нитью Gelen? Пороховую программу фестиваля «Tremenda Fem Fest». Это синтетическое и независимое летнее веселье, устраиваемое на постоянной основе в валенсийском Вильярреаль. В крошечном муниципалитете живет около 50 000 человек. Но судя по тому, что происходит на Тременде, малочисленность не мешает горожанам ощущать себя центром мира. Программа фестиваля, разумеется, начинается с феминистского манифеста. Среди мастер-классов — изготовление зинов, видеопоэзия, выставки панк-фотографии, концерты местных авторов-исполнителей и групп, коллективное рисование муралей, панк-гинекология от каталонского коллектива GynePunk.
Да-да, вы не ослышались. Анархистки от гинекологии желают деколонизации женских тел. Обитают они в Calafou, «экоиндустриальной посткапиталистической колонии» недалеко от Барселоны. Кооператив Calafou располагается на 28000 m2 земли и управляет 27 жилыми помещениями. Если точнее, люди пытаются привести доставшиеся им руины в безопасное состояние. Плюс работа в цехах и дискуссии в лабораториях. В остальном Calafou это олдскул — никакого фэйсбука, только хардкор, только райзап и предварительная самопрезентация для посетителей. В колонии есть биохакерский центр Pechblenda, и это часть всемирной сети Hackteria. В этом то центре и водятся антисистемные гинекологи. Сначала GynePunk делали экологические анализы — проверяли чистоту воды в реке. Потом заинтересовались «спонтанной гинекологией», пост-порнографическим и экосексуальным движением, начали проводить просветительские семинары, делать DIY-люмбриканты, лечить женские заболевания при помощи растительных средств и обучать желающих делать анализы на дому.
Трудный для восприятия фильм, созданный коллективом, рассказывает про гинекологическое дежавю: правовая и медицинская ситуация в Африке наших дней не сильно отличается от существовавшей во времена Джеймса Мэриона Симса. Отец современной гинекологии, нью-йоркский памятник которому недавно выбросили из Центрального парка, был бесчеловечным расистом и проводил жестокие эксперименты над рабынями, полагая, что они не чувствуют боли. Имена трёх жертв Симса попали в заголовок фильма «Anarcha, Lucy, Betsey y otras chicas del montón». Современные жертвы принудительных браков и изнасилований рассказывают свои трагические медицинские истории на камеру.
Фильм:
Подобно многим другим активистам современного биохакинга, GynePunk стали создавать на коленке полевую лабораторию для медицинских анализов. Центрифугирование, микроскопические и гистологические исследования стали проводиться в сквотах и на улицах при помощи подручных материалов. В самодельных инкубаторах томились чашки Петри. Самодиагностика, а потом самолечение? Именно. В Calafou есть группа людей, которые отказываются от использования официальной медицины. Прежде всего, потому что исключительно бедны. «Мы ведьмы-киборги. Мы хотим актуализировать древние знания при помощи современных технологий», — говорят активистки.
Для человека с медицинским образованием это выглядит в высшей степени комично. Официнальные лекарства появились именно потому, что растения и лунные календари недостаточно эффективны. Вернее, совсем не эффективны. А врачи — потому что у непрофессионалов не хватало знаний для оказания квалифицированной медицинской помощи. Стоимость анализов, поставленных на поток, в наши дни низка, как никогда.
Дело не только в микроскопе, который давно можно купить в любом детском магазине — и это обойдется дешевле приблуд для биохакинга. Тест-системы, позволяющие сократить дорогу до клиники, теперь используются при многих болезнях. С каждым годом появляется всё больше доступных сертифицированных средств для самодиагностики и самопомощи — это электронные приложения, и датчики, связанные с браслетами-телефонами, и химические наборы и полоски, средства для микрохирургии и прочих простейших медицинских манипуляций. В современных клиниках дигитализирован даже сбор истории болезни — пациент просто ставит галочки на тачскрине, иногда заполняя опросники ещё дома. Возможно международный феномен биохакинга — норма в рамках общего мэйнстримного повышения уровня знаний о здоровье, очередная смена просветительской парадигмы.
Что же до всемирной справедливости, то лазерным вырезанием из фанеры карго-лабораторий и печатью на 3D-принтерах гинекологических зеркал её точно не достичь. Всё это больше похоже на развлечения богатых белых детишек, которые побегут к обычному врачу как только попадут в действительно критическую ситуацию. Вот уж где гинекологическое дежавю: мир только-только начал вылезать из пропасти криминального аборта, так давайте же печатать дома хирургический инструментарий и устраивать подпольные клиники имени дядюшки Сепсиса. В конце концов, ключевые вопросы медицины — профилактика и организация. Они решаются созданием передвижных и статичных медцентров помощи беженцам и малоимущим, бесплатным обслуживанием на госуровне, антипатриархальным законодательством. У европейской и американской белой молодёжи есть возможность прямого изменения политической системы при помощи выборов и громадные общественные ресурсы для организации клиник для бедных, но они предпочитают играть в казаки-разбойники. Возможно, эволюционная задача ГиноПанк — это просто очередной раз озвучить народное недоверие к коррумпированной и капиталистической медицине, потребовать доступной помощи для всех, а не только для обладательниц «секретных» знаний о гистологических красителях.
За каждым экспонатом выставки DIY — подобная шокирующая история. Огромное количество неудобных поступков, ненужных эмоций, глупых чувств, опасных методов и непричесанных мыслей, заключенных в книгах, рисунках, странны объектах. Эти артефакты жгут руки, портят репутацию владельца, растворяют маски, взрываются в самый неподходящий момент, отвлекают от тщательного пережевывания пропаганды, погружают читателя в море когнитивного диссонанса, помогают перейти границы нормы.
В 36-страничном трактате Лайлы Мартинес «Pasamontañas, hiyabs y capitalismo baboso» идет поиск ответа на вопрос, почему партизанки на фотографиях выглядят так гламурно и где обитают во время войны женщины с обычной внешностью. Когда бы вы еще задумались на такую важную тему? Проект-дистро «Bombas para Desayunar» («Бомбы для завтрака») распространяет радикальный фанзин под названием «Tirando Bombitas» и карманную книжку Анны Марко «Piso Compartido», рассказывающую про опыт проживания в женской коммуне. Все четыре существующие номера от «феминистских астронавтов» в космосе современного патриархата — «Vulva Estelar» из Мурсиии лежат на соседней тумбе и в интернете.
В зале довольно много посетительниц. Почти все они пришли в одиночку. Студентки, художницы, издательницы. Они садятся за длинный стол, покрытый какой-то фантастической скатертью — с вышитыми датами важных феминистских событий, и открывают один журнал за другим. Мужчин меньше, но они тоже рассматривают экспонаты. Двое мужчин в юбках, в барселонцев это шокирует не больше, чем москвичей — женщины в брюках. Большая часть людей слушает презентацию.
Полки на стене и крутящаяся тумба заполнены толстыми книгами и журналами. Даже поверхностный взгляд спотыкается о необычные заголовки. Афрофеминизм, записки из андерграунда, девичий бунт, постгуманизм, антифемицид, сборники о исследовании андерграундных течений, каникулы на Луне — о чём это всё? Книги на разных языках, больше на испанском. Есть баскский, каталонский, английский.
Одна из стен — коллекция DIY-картинок. Вот они, приносящие своим создателям разорение и печаль — крошечные кусочки независимости, попавшие в тесные рамки и прибитые к ненавистной белой стене. Вышивки и нашивки, афиши женских фестивалей, крики про одиночество. Через зал протянута длинная веревка. На ней сушатся принты на ткани. Тут же вешалка с футболками, украшенными шелкографическими картинками. Кто-то изготавливает такие футболки серийно, 
рекламируя собственные лейблы или события. Но чаще модный атрибут рождается спонтанно, во время фестивалей или вечеринок. Когда кто-то приносит банку текстильного акрила и сериграфическую рамку и начинает набивать трафареты на той одежде, которую снимают с себя посетители мероприятия. Что на вешалках? «Я не такая, как ты себе воображаешь», «Феминизм», «Святая Дева Аборта, благослови наше прерывание беременности», «Феминистская самозащита», «Другое порно возможно», «Они не пройдут!» (около рисунка матки), принты против стигматизации менструации и мастурбации. Небольшая часть экспозиции говорит про культуру карнавала и ее социальную силу.
Пока я делаю фотографии, в уголке для дискуссий заканчивается презентация мексиканского проекта «Autoeditoras: hacemos femzines!» (в русском переводе это менее благозвучно «Сам-издательницы: делаем фемзины!») Мне достается один экземпляр журнала и маленький конверт в подарок. Я открываю конверт уже в автобусе, по дороге домой, без всякой надежды разгадать загадку. Удивительно, но я знаю ответ. Это двуцветный принт-нашивка с портретом Виолеты Парра. Я была на мероприятиях, посвященных столетию со дня рождения поэтессы в 2017 году и знаю, какое огромное значение личность Виолеты имеет для испаноговорящих феминисток. Фольклористка Парра объездила страну для того, чтобы сохранить культуру своего народа, а затем отправилась через океан – чтобы рассказать про Чили всему миру. В общей сложности она записала 3 000 народных песен и создала 231 собственную. Песня Виолеты Парра “Gracias a la vida” была признана лучшим национальным произведением двадцатого века.
«Autoeditoras», выпущенный от имени «Beibi creyzi», оказывается ещё большим сокровищем. Это хроника четырехлетней работы женского сам-издательского коллектива, каталог коллекции журналов (всего 123 экземпляра), совместное детище мексиканской художницы Iurhi Peña и уже известной нам Gelen Jeleton.
Iurhi рисует во время размышлений — чтобы избавиться от рефлексии, ненависти и грусти, чувствовать себя полезной и живой. «Я не артистка, не великий оратор и не ритор. Но своими рисунками я могу сказать то, что думаю». В то время, когда Iurhi начала продвигать свои работы, ей приходилось действовать в мужской среде — там, где никто не задавался вопросом, почему же фанзин-сфера скатилась до фестивального бизнеса, состоит только из гетеронормативных мужчин. Ситуация всех устраивала. Пенья создавала квир-фем-иллюстрации, начала собирать библиотеку женских журналов, уделяя особенное внимание тому, что делали «Brígida», «Chicks on Cómics», «Bombas para Desayunar», «Molúsculo», «La gallina feminista», «Ediciones La Social». Она считала, что секс-диссиденты, нонконформисты, женщины, в том числа женщины-африканки, должны самоогранизовываться и не пытаться повторять схемы, которые работают для мужчин.
Вместе со своими единомышленницами Iurhi начала перемещать библиотеку по свету, показывать в разных городах — на TransHackFeminista! В Пуэбле (2015 г.), в Ла-Таллере, Морелии (2016), на Ladyfest в Барселоне (2016), в Веракруз (2018), на упомянутом выше фестивале Tremenda (2016) и в Хуаресе (2015). В том самом Сьюдад-Хуаресе, где в ответ на фемицид зародилась волна современного испаноязычного протеста «Ni una menos» («Ни одной женщиной меньше»).
«Autoeditoras» о том, что женщины должны и могут называть свои имена, продвигать собственные проекты, показывать лица, высказываться на неожиданные темы, исследовать новые идеи, документировать свою работу, следить за успехами других женских коллективов. Про важность международного сотрудничества и сестринства. Про возможность конфликтовать, протестовать, учиться на своих ошибках. Про реальность антимузея, антиколлекции, антисоциологии. Которые при ближайшем рассмотрении оказываются куда любопытнее, чем забронзовевшие куски отформатированной культуры.
Большая фотогралерея с этой выставки: “Una Archiva del DIY & Autoeditoras: hacemos femzines!”
Экскурсия по выставке Una archiva del DIY с Gelen Jeleton и собрание, посвященное изготовлению зина MissArchive
